Г. Еллинек. «Общее учение о государстве»

тия примитивных государственных образований. Если в настоящее время в этой области, – как только мы выходим за пределы чисто фактических явлений и вступаем в область гипотез и конструкции, – открывается широкий простор субъективным построениям, а прочно установленные результаты весьма незначительны, то должны быть отмечены, однако, многообещающие зародыши, могущие дать впоследствии обильную жатву. Детальное изучение рудиментарной государственной жизни охотничьих и пастушеских племен, как и народов, стоящих на низшей ступени культурного развития, должно быть выделено из учения о государстве и предоставлено народоведению. Для учения о государстве в этой области имеют значение лишь окончательные результаты.

2. Отношение учения о государстве к социальным наукам

А. Проблема

Гораздо более важными для законченного познания государства являются отношения, в которых государственные явления находятся к социальным наукам. Государство теснейшим образом связано со всеми социальными феноменами.

Прежде всего укажем, что государство есть человеческое и только человеческое учреждение, что всякое перенесение понятия государства на живущих обществами животных основано на смешении необходимых последствий физической организации и инстинктообразно проявляющихся психических сил с действиями сил этических. Кроме того, и новейшие естественнонаучные наблюдения показали, что издавна употреблявшиеся для государственно-научных аналогий мнимые государства животных – муравьев и пчел – по природе своей, в противоположность политическим явлениям, остающиеся неизменными, в действительности представляются анархиями, в которых отсутствует какая бы то ни было руководящая воля. Можно поэтому – и в отношении высших животных – говорить только об обществах животных: ниже человека на зоологической лестнице существуют только социальные отношения, но не государство76.

В силу своего человеческого элемента государство есть социально-массовое явление и предполагает поэтому совокупность людей, в которой представлены все естественные различия между людьми. Оно построено и на естественном различии между мужчиной и женщиной, между взрослыми и детьми, так как оно есть постоянное, не ограниченное одним поколением учреждение. Колония ссыльных мужчин, предоставленная самой себе на необитаемом острове, может быть признана в лучшем случае обществом, но не государством. Количество необходимых для государства людей может быть, однако, бесконечно разнообразным – от нескольких тысяч и даже сотен до многих миллионов. Со времени Аристотеля учение о государстве нередко выставляло то несомненное для более развитого государства высших ступеней культуры положение, что государство должно выходить за пределы семьи, причем предполагалось, что последняя во времени предшествует государству77. Новейшие гипотезы в области перво-

76Ср. Wundt, Vorlesungen über Menschen-und Tierseele, 2 изд., стр. 450 слл.; Espinas, Des sociétés animales, 2 изд. 1878, стр. 527 слл.; Н. Е. Ziegler, Die Naturwissenschaft und die social-demokratische Theorie, 1893, стр. 182 слл.;Bethe, Dürfen wir den Ameisen und Bienen psychische Qualitäten zuschreiben? Flügers Archiv f. die gesammte Physiologie, 70 т., 1898, стр. 15 слл. Contra Bethe Wassmann, Die psychischen Fähigkeiten der Ameisen, 1899.

77He всегда, впрочем. Еще L. v. Haller придерживается теологически-спекулятивного учения об Адаме как первом суверене. Dahlmann, стр. 3, утверждает: первобытная семья есть первобытное государство; всякая семья, рассматриваемая как независимое целое, есть государство. Ср. у Br, Schmidt'a, стр. 57. При динамической природегосударства можно усматривать таковое в семье у современных первобытных народов. Так, Ratzel, Politische Geographie, стр. 71 № 12, говорит о семьях как политических единствах у меланезийцев и микронезийцев. На этом Rehm, Staatslehre, стр. 38, основывает существование госу- дарств-семей. Отождествление культурных государств с этими примитивными союзами следует, однако, признать одним из случаев слишком далеко идущей индукции (ср. выше). В частности, такое отдаленное сравнение не имеет значения для пра-

52

Г. Еллинек. «Общее учение о государстве»

бытной истории признают орду первоначальным человеческим союзом. Обе теории сходятся, однако, в том, что государство не может быть ограничено одним поколением.

Не только естественные свойства народа, но и количество, и состав населения определяют весь жизненный процесс государства. Редкое или густое, недостаточное или избыточное население, распределение его по возрасту и полу, продолжительность жизни, смертность – все это факты, оказывающие влияние на судьбы государств. Эти факты, хотя биологического характера, но преимущественно являются результатом всей культуры народа. Посвященная им наука, учение о народонаселении, хотя и опирается на биологию и антропологию, тем не менее, относится поэтому к социальным наукам78. Подобно социальной статистике вообще она служит вспомогательной наукой для всех социальных наук, а потому и для учения о государстве.

Так как государство есть социальное явление, то для полного познания его необходимо выяснить место, занимаемое государством в обществе и в отношении к обществу. Прежде всего должна быть, однако, выяснена природа общества79.

Б. Понятие общества

Как все понятия, которые занимают определенное место не только в науке, но и в повседневной жизни, понятие общества имеет разнообразные значения. Начиная с преходящего случайного союза нескольких лиц вплоть до государства и даже за его пределы – к общению всего человечества, применяется слово «общество». Государство и общество столь же часто отождествлялись, как и противополагались друг другу. До новейшего времени, впрочем, термин «общество» употреблялся для обозначения более широкого понятия, обнимавшего понятие государства как более узкое. Исторически это объясняется тем, что Аристотель квалифицировал государство, как вид χοινωνία, а у Цицерона понятие «societas» обнимает все виды организованного человеческого общения.

Впоследствии понятием общества воспользовалось естественное право. Под влиянием Аристотеля оно отождествляет государство с societas civilis, рядом с которой, как другой вид того же рода, признается только societas domestica. Но и в естественном праве замечается некоторое различие государства и гражданского общества, несмотря на отождествление обоих.

В частности, со времени Гоббса теория естественного права конструирует государство как лицо, в котором общество находит свое завершение. Но само общество существует уже до государства. Со времени Пуфендорфа естественное право обычно кладет в основу государства ряд договоров, так что государство возникает не сразу, а является лишь продуктом совокупности договоров. В этом ряду договоров первое место занимает договор соединения, результатом которого уже является общество, хотя и лишенное еще организации и руководящей власти. Во второй половине XVIII столетия идея предшествующего государству общества разрабатывается более детально. Шотландец Фергюсон (Ferguson) является первым представителем теории, по которой государство присоединяется к существующим уже ранее видам человеческого общения80. Затем Шлецер, точно и ясно формулируя логические последствия

вовой концепции государства. Сам Rehm едва ли будет квалифицировать меланезийскую семью как субъекта международного права, а это он считает существенным признаком государства.

78Ср. Gr. Rümelin, в Schönbergs Handb der politischen Oekonomie, 2 изд., II, стр. 884.

79Более обширные исследования о всей совокупности представлений, объединяемых под словом «общество», у Ihering'a, Der Zweck im Recht, 2 изд. I, стр. 86 слл., 309 слл.; G. Rümelin, Ueber den Begriff der Geselschaft und einer Gesellschaftslehre,

Reden und Aufsätze, III, 1894, стр. 248 см., Тönnies, Gemeinschat und Gesellschaft, 1887, стр. 4 слл.; Wundt Logik II2 стр. 589 слл.; Stammler, н. с. стр. 83 сл.; Simmel Schmollers Jahrbuch XX, 1896, стр. 575 слл.; Kistiakowsky, Gesellschaft und Einzelwesen, 1899, стр. 81 слл.

80 An Essay on the history of civil society 1766 (нем. перев. Лейпциг 1768), part. I, sect. I–IV, part. Ill, sect. I–III. Этот труд, высоко ценимый в Германии, см. Twesten, Preussische Jahrbücher IV, 1859, стр. 305; Waentig August, Comte und seine Bedeutung für die Entwickelung der Socialwissenschaft, 1894, стр. 27 слл., в Англии ценится весьма мало; ср. Leslie Stephen, English thought in the eigtheenth century 2 изд. 1881, I, стр. 214, 215.

53

Г. Еллинек. «Общее учение о государстве»

учения естественного права, первым из немецких писателей пытается разграничить понятия государства и общества. Гражданское общество, для которого он в одном месте предлагает термин «община» (Gemeinde), он определяет как предшествующий государству союз, не обладающий общей властью. Для многих племен такой союз является высшей формой общественной жизни, и союз тринадцати кантонов Швейцарии служит примером societas sine imperio в пределах цивилизованной Европы. Общество есть, таким образом, по Шлецеру, более значительный анархический человеческий союз. Но в этом союзе уже возникают правовые нормы, соблюдение которых зависит, впрочем, «от добросовестности каждого отдельного лица», так как в обществе еще не существует судей и наказания; на основе собственности и экономических профессий возникают затем социальные классы, дворянство возвышается над другими сословиями, развиваются понятия чести и отечества.

Государство с его imperium присоединяется поэтому лишь впоследствии к уже весьма дифференцированному обществу, чтобы защищать его и руководить им81. Государство, таким образом, возвышается не над безразличной массой отдельных индивидов, а находит уже состоящий из самых разнообразных экономических и духовных элементов народ.

Другим путем и более успешно, чем у Шлецера, не нашедшего сначала приверженцев, самостоятельное понятие общества развилось во Франции. И здесь корни его следует искать

вестественном праве. Руссо первый противополагает государство и общество, хотя и не установляет между ними точной терминологической границы. В этом последнем обстоятельстве следует видеть главную причину того, что даже наиболее глубокие знатоки истории учения о государстве совершенно упускают из виду истинное значение относящихся к разсматриваемому вопросу идей Руссо. Р. Ф. Моль утверждает о Руссо, что понятие общества оставалось ему совершенно чуждым82. Моль не подозревал при этом, что собственное свое понятие общества в существенных чертах он может найти уже у Руссо.

Вчасто цитируемом и очень мало читаемом “Discours sur l'économie politique”, написанном Руссо для «Энциклопедии», мы находим следующее83.

Государственное общество составлено из других мелких разно-родных обществ, каждое из которых имеет свои интересы и правила поведения. Но не одни только эти, общепризнанные и несомненные для всякого, общества существуют в государстве: все отдельные индивиды, связанные друг с другом общим интересом, образуют многочисленные другие общества, постоянные или временные, власть которых не делается менее реальной от того, что их менее замечают, и разнообразные, точно изученные отношения, которые дают истинное познание нравов. Все эти формальные или неформальные сообщества своим влиянием самым разнообразным образом модифицируют проявления общественной воли. Частные общественные интересы стремятся проявить себя за счет общего интереса, и общей воли всегда грозит поэтому опасность быть обманутой вследствие того, что на первый план выдвигаются интересы обществ.

Эти рассуждения положены в основу знаменитого места contrat social, которое лишь

всвязи с ними делается вполне понятным. Руссо противопоставляет там volonté générale и volonté de tous. Первая есть воля государства, вторая – воля общества, расчлененного противоречащими друг другу интересами. «Частичные общества» также имеют общую волю, отличную от воли отдельных членов, но в отношении к воле государства она является частной волей. О таком государстве можно сказать, что в нем подают голоса не отдельные люди, а общественные группы. Идеальным государством является поэтому то, в котором между индивидом и государством не становится ни один партикулярный общественный интерес84.

81Н. с. стр. 63 сл.

82Geschichte der Lit. der StW, I стр. 77.

83Rousseau, Oeuvres complètes, Paris 1865, III, стр. 281, 282.

84L. II, ch. III: Si la volonté générale peut errer.

54

Г. Еллинек. «Общее учение о государстве»

Рассуждения Руссо послужили для Гегеля исходным моментом его основной конструкции гражданского общества85. Ибо последнее он определяет как промежуточное между семьей и государством образование, в котором каждый служит самоцелью, но эта цель не может быть достигнута без отношения к другим. Особая цель приобретает вследствие отношения к целям других форму общности и удовлетворяется, поскольку она служит в то же время благу других. Как ни произвольны более детальные рассуждения Гегеля, они имели, однако, благодаря точному диалектическому противопоставлению государства и общества, решающее влияние на конструкции общества в немецкой литературе науки о государстве86. Но наиболее существенные элементы для своих конструкций она заимствовала непосредственно у французских социалистов.

В эпоху коренных переворотов и развивающихся из них новых брожений понятие общества приобретает высокое практическое значение. Как в повременной печати, так и в научной литературе говорят о société как отличном от государства образовании, причем первоначально не делается попыток дать ему теоретическое определение. Впервые Сен-Симон энергично указывает на противоположность государственной организации и общественных отношений и заявляет, что общество составляют экономические классы, развитие которых направлено на то, чтобы сделать господствующим в государстве важнейший из них – промышленный87. Прудон, несмотря на все его разногласия с социализмом, находящийся, однако, под влиянием социалистического учения об обществе, еще резче противопоставляет société государству как осуществляемому принудительным путем governement88. Так как в первых своих сочинениях он объявляет государство подлежащим упразднению и замене анархическим, основанным на свободных договорах обществом, он, естественно, должен исходить из той точки зрения, что государство и общество резко противоположны друг другу. Но с наибольшей силой исходящее из Франции социалистическое понятие общества было развито и положено в основу своеобразной исторической конструкции К. Марксом и Фр. Энгельсом. По этой историко-философской теории – материалистическому двойнику гегелевской философии истории – вся история по внутреннему существу своему есть не что иное, как необходимое, независимое от сознательной воли индивидов последствие экономических отношений. Эти отношения ведут к образованию общественных классов, распадающихся на эксплуатирующие и эксплуатируемые. Все общественные явления, вплоть до наиболее идеалистических, обусловлены экономическими отношениями производства, представляя собой надстройку над данной экономической структурой общества. Государство есть не что иное, как организация классов, являющихся в данный момент эксплуатирующими, с целью сохранения внешних условий производства, – и внутренне необходимой целью истории служит завоевание государственной власти пролетариями. В этой эпохе будущего государство будет руководить всем производством в соответствии с общим интересом. Целью развития явилось бы, таким образом, полное единство государства и общества. Конечная цель истории заключается по этой материалистической философии истории в том, что в теории естественного права служило исходным моментом ее дедукций. В этом социалистическое учение об обществе резко расходится с учением анархистов. У анархистов поглощение государства обществом, у социалистов – поглощение общества государством 89.

85Grundlinien der Philosophie des Rechts, Werke, VIII, 2 изд. стр. 240 сл., ср. также полемику с Руссо стр. 306 сл.

86В частности, через посредство L. v. Stein'a, всецело следовавшего за Гегелем, хотя содержание своего учения об обществе он воспринял от французских социалистов. Влиянию основной идеи гегелевского учения об обществе не совсем остался чужд

иК. Маркс.

87Ср., в частн., Saint-Simon, Catéchisme des industriels, 1822–23.

88Об учении Прудона о государстве и обществе ср. Diehl, Proudhon, II, 1890, стр. 107 сл. (Conrad, Samml. nationalök. u. statist Abh. VI 3); Michel, н. с. стр. 395 сл.; Zenker, Der Anarchismus, 1895, стр. 22 сл.

89Учение Маркса популярно изложено и дополнено Энгельсом в его Der Ursprung der Familie, des Privateingentums und des Eigentums, 1884, a также в упомянутом уже сочинении Herrn Dührungs Umwälzung der Wissenschaft. Ср., из многочисленных сочинений об учении Маркса – Энгельса о государстве и обществе, в частн., Masarik, Die philosophischen und sociologischen

55

Г. Еллинек. «Общее учение о государстве»

Лоренц ф. Штейн, прошедший, подобно немецким вождям социализма, школу Гегелевой диалектики, строит свое понятие общества, взяв исходным пунктом социальное движение во Франции90. По Штейну, общество состоит, как и у социалистов, из классов, резко отличающихся друг от друга по своему экономическому положению, и история государства есть не что иное, как непрерывающийся процесс борьбы классов за государственное господство. Но, таким образом, государство признается фактором, необходимым, стоящим над обществом, господствующим над ним и примиряющим разделяющие общество противоречия интересов.

Под влиянием французского социализма, но, тем не менее, самостоятельно развили понятие общества ученик Краузе – Аренс91 и затем Р. Ф. Моль. Широкое распространение нашла теория последнего, рассматривающая общество как стоящее между индивидом, семьей и племенем – с одной, и государством, с другой стороны, самостоятельное образование, как жизненную среду, создаваемую важными и длящимися интересами людей, объединяющими желания и действия всех участников одной общей целью и таким образом вырабатывающими одинаковые нравы и воззрения, общие учреждения и, наконец, более или менее развитые и одаренные сознанием организмы. Это множество возникающих таким образом жизненных образований нуждается в государстве как ограничивающей, примиряющей и объединяющей всех их организации92.

Независимо от направленных на выяснение понятия общества попыток социалистов и немецкой науки о государстве, учение о существе общества предлагается созданной О. Контом во Франции и оригинально разработанной Г. Спенсером в Англии социологией, находящей теперь повсюду многочисленных приверженцев. Социологическое понятие общества обнимает все без исключения виды человеческого общения. Социология есть поэтому наука о всей общественной жизни человека. Установить законы существования и развития религии, нравов, права и морали, народного хозяйства и государства – такова задача этой всеобъемлющей дисциплины, в которой сливаются все прочие науки, так как ее необходимым предположением являются все другие изучающие индивида и природу дисциплины. В этом социологическом учении общество и государство не противополагаются, как в упомянутых выше теориях, но государство само является одним из видов общества.

Природа общества далеко не с полною ясностью и притом весьма разноречиво определяется разными теориями, но все теории сходятся в одном важном пункте, именно в том, что существуют самостоятельные образования между индивидом и государством. Этот результат представляется чрезвычайно важным не только для полного познания человека, но и для учения о государстве. Новейшее учение о государстве вплоть до нашего столетия исходило из того воззрения, что государство возникает путем объединения отдельных индивидов, мыслимых принципиально равными, а в качестве промежуточных образований в лучшем случае признавали, под влиянием античных теорий, семью и общину. Но вывести государственные отношения подчиненности из союза изолированных индивидов или семейного и общинного союза возможно только путем метафизической спекуляции или юридических фикций. Учение об обществе, напротив, углубило античное воззрение на человека как на ξώον πολιτιχόν χαί χοινωνιχόν, доказав, что индивид уже с самого начала принадлежит ко множеству созданных извне, независимых от его индивидуальной воли отношений общественного характера. Эти частью остающиеся неорганизованными отношения основаны на отвергавшемся естественным правом или не обратившем на себя его внимания разнообразии, т. е. неравенстве индивидов, которое представляется поэтому не чем-либо искусственно созданным, а дан-

Grundlagen des Marxismus, 1899, стр. 387.

90 Geschichte der socialen Bewegung in Frankreich, 1850, I, стр. XXIX сл., System der Staatswissenschaft, II, Die Gesellschaftslehre, I, 1856, стр. 22 сл.

91Н. с. II, стр. 253 сл.

92Geschichte und Literatur der StW., I, стр. 88 сл., Encyklopädie der StW, стр. 27 сл.

56

Г. Еллинек. «Общее учение о государстве»

ным самой природой. Общественные отношения преобразуются, таким образом, в отношения зависимости, которые существуют и там, где за ними не стоит принудительная власть государства. Государственные отношения господства подготовлены социальными отношения-ми зависимости, которые имеют место во всякой социальной группе, а не только, например, в отношениях экономических классов. Такие отношения зависимости растут естественно, т. е. совершенно помимо воли данных членов общества, и поэтому продолжают существовать и

вгосударстве, независимо от государственного господства. Нет такого общественного союза, научной школы, направления в искусстве и т. д., в котором не было бы руководящих и зависимых. Формально-юридическая возможность уклониться от такого руководительства не исключает самого факта и неизбежности таких отношений зависимости. Кто не обладает достаточными духовными силами, чтобы эмансипировать себя, по необходимости остается зависимым, поскольку он вообще хочет сохранить и развить соответственную сторону своей индивидуальности. Если бы было возможно выделить государство из ряда социальных образований, то этим отнюдь не были бы уничтожены социальные отношения зависимости.

Учение об обществе имеет величайшую важность не только для изучения основных государственных отношений, но и для познания всех типических и индивидуальных государственных явлений. Нам остается теперь положительно установить понятие общества, а затем мы укажем в общих чертах отношение учения о государстве к учению об обществе93.

1.Общество в самом широком смысле означает совокупность проявляющихся во внешнем мире психологических связей между людьми. Оно есть, таким образом, собирательное понятие, объединяющее совокупность всех общественных отношений между людьми в одно логическое единство. В этом смысле оно тождественно с понятием человеческого общения, которое состоит из множества отдельных, длящихся или временных отношений между инди- вида-ми. Но это понятие настолько широко, что не может без дальнейшего ограничения послужить предметом плодотворного научного изучения. Познание общества в этом смысле было бы равносильно совершенному познанию существа и судеб нашего рода, что представляется задачей не более легкой, чем решение загадки сфинкса. Причина того, что исследования, называющие себя социологическими, так часто лишены всякой внутренней определенности и так легко расплываются в неизмеримо широких переспективах, в значительной мере заключается

втом, что они исходят из этого всеобъемлющего понятия общества, которое лишает науку всяких границ и с тем вместе возможности всякого плодотворного, методического, направленного на достижимые цели движения вперед. Фактически материал, который современная социология кладет в основу своих положений, по общему правилу представляет заманчивую лишь для дилетантов опору, за которой обычно скрываются априорные конструкции, основанные на несовершенных индукциях.

Это широкое понятие общества имеет, однако, большое значение для учения о государстве, как корректив к ложным и односторонним теориям. Как все человеческое государство может быть основательно понятно только из проявляющейся в общении природы человека во всей ее полноте. Необозримый и потому никогда не могущий быть изученным полностью ряд социальных фактов и причин создает конкретную жизнь отдельного государства и вместе с тем государство вообще. Уже в силу одного этого мы должны отвергнуть все те учения, которые из ряда неисчислимых социальных причин выбирают одну или несколько, чтобы выставить их единственными движущими силами развития государства.

93 Критическое рассмотрение всех указанных теорий общества завело бы нас здесь слишком далеко. Неудовлетворительность новейшей попытки Stammler'а стр 83 слл, фиксировать понятие общества, доказана уже Simmel'ем, Schmollers Jahrb, XX, 1896, стр. 575 слл. Кроме того, Штаммлеровское определение социальной жизни как внешне регулируемого сожительства людей исключает из ряда социальных явлений общество в смысле учения Сен-Симона – Штейна, которого Stammler, по-видимому, вовсе не знает, так как жизнь так понимаемого общества в значительной мере сводится к неупорядоченной и нерегулируемой борьбе.

57

Г. Еллинек. «Общее учение о государстве»

Бесконечная сложность социального процесса объясняет далее два важных научных феномена. Достаточно поверхностного обзора литературы, чтобы убедиться, что одно и то же явление объясняется разными авторами противоположными, исключающими друг друга причинами. Так, одни признают нашу современную культуру христианской, т. е. продуктом христианско-религиозного духа, другие усматривают истинную причину современной цивилизации в преобладании естественнонаучного миросозерцания над религиозным, третьи – в развитии техники, в частности путей сообщения. Одни рассматривают историю как результат деятельности отдельных руководящих личностей, другие – лишь как результат огромных социально-массовых влияний; по одной теории судьбы народа определяются климатическими отношениями, по другой – этическими свойствами народа; для одного право есть продукт моральных идей, для другого – исключительно результат классовой борьбы. С научной точки зрения нетрудно усмотреть ошибочность такого рода приемов исследования. Так как каждое социальное явление имеет бесконечно много причин, то нетрудно выхватить из них одну или сколько угодно причин и признать их единственными. Методологическая ошибка заключается

вэтом случае не в утверждении, что при результате Х, вытекающем из причин а, b, с, d…, а есть причина x, а в утверждении, что причиной служит только a. В истории науки мы весьма часто встречаемся с тем фактом, что новые воззрения пытаются достигнуть победы над прежде господствовавшими тем, что выставляют открытые ими, до тех пор неизвестные или оставлявшиеся без внимания, причины единственными причинами подлежащих объяснению явлений. Так, например, возникновение религии пытались объяснить исключительно мифологической персонификацией сил природы, а затем, в борьбе с этим воззрением, – исключительно культом предков. Избегнуть такой односторонности можно только постоянно имея в виду разнообразие социального процесса, в частности, тот столь часто забываемый факт, что один и тот же эффект может быть вызван совершенно различными причинами.

Второй феномен, являющийся результатом взаимодействия многообразно переплетающихся социальных отношений, состоит в том, что каждое социальное явление имеет благоприятные и вредные последствия и изменить в этом что-либо не может никакая человеческая предусмотрительность. Последствия отдельного явления столь разнообразны, многосторонни, взаимно переплетены, что о них с одинаковым правом могут быть высказаны самые противоречивые суждения. Всякое историческое событие, всякая социальная реформа подвергаются поэтому самой разнообразной оценке. Подобно тому, как ни одна историческая личность, не исключая и величайшей из них, не избегла порицаний и осуждения, – всякое произведение литературы, искусства, науки, техники, вызывавшее самые восторженные оценки, где-либо встречало и неблагоприятное отношение, и нет такого исторического факта, такой перемены

внравах и воззрениях, значение и последствия которых не оценивались бы различно разными людьми. Причиной таких противоречий являются не одни только различия между лицами, высказывающими суждение: каждый из судящих может, напротив, почерпать доказательства для своих утверждений из обильного социального материала. Оптимизм и пессимизм, преклонение перед человеком и презрение ко всему человеческому, вера в прогрессивное развитие и отрицание прогресса в истории – в равной мере находят поэтому опору в огромной массе социальных фактов и их последствий. Познание этого заключает в себе благодетельный корректив и средство защиты против увлечения крайними и односторонними выводами.

2.В тесном смысле общество означает совокупность человеческих союзов, т. е. групп людей, объединенных каким-либо связующим элементом. Люди живут не только рядом друг с другом, но и образуют, в силу психологической необходимости, союзы более или менее значительной интенсивности и экстенсивности. Эти союзы могут быть сознательными, организованными, или безсознательными, лишенными единства, основанными только на общности естественных свойств или интересов. Число таких союзов, вскрываемых анализом человеческого общежития, бесконечно. Семья, союзы, общины, церкви, государство суть формы орга-

58

Г. Еллинек. «Общее учение о государстве»

низованного общения94, которым противостоят как неорганизованные союзы экономические классы, а также национальности, свободные профессии, политические и церковные партии вплоть до временных товарищеских собраний повседневной жизни, митингов, собирающих внезапно для какого-либо общего дела народную массу в больших городах. Это понятие общества обнимает и государство, которое поэтому не является его границей. Организованные и неорганизованные союзы простираются и за пределы отдельного государства, даже сами государства могут образовать союзные группы. Беспредельный рост международного оборота и международное право возможны только потому, что понятие общества заключает в себе ряд международных элементов.

Понятие общества в тесном смысле возможно только в указанной формулировке. Всякое выделение из него определенных групп, например семьи, или, тем более, ограничение его экономическими классами не могут быть научно обоснованы. Каждое такое ограничение уже заключает в себе априорную конструкцию, оставляющую без внимания то, что под нее не подходит.

Отсюда же вытекает, что строгое разграничение и противопоставление государства и общества невозможно. Само государство есть, напротив, одна из форм общества, которая обусловливает другие формы и в то же время является продуктом их. Никакая общественная группа не может быть мыслима вне государства или, по крайней мере, без него, почему и само понятие общества нередко вызывало критическое к нему отношение, справедливое постольку, поскольку всякое иное, кроме чисто логического, обособление государства и общества – невозможно. С одной стороны, все другие общественные группы подвергаются прямому или косвенному воз-действию государства, с другой – само государство способствует образованию групп: бюрократия, войско суть не только государственные учреждения, но и общественные группы, которые, в свою очередь, независимо от создавшего их государства, воздействуют на характер и жизнь государства. При внутренней связи всех элементов человеческого общения каждый из них должен оказывать более или менее измеримое влияние на всех других.

В этой внутренней связи общественных групп и заключается значение учения об обществе для учения о государстве. Отсюда вытекают двоякого рода последствия. Во-первых, что вся жизнь государства может быть понята только из общественной жизни во всей совокупности ее проявлений. А затем – самостоятельность социального учения о государстве как особой социально-научной дисциплины, а также тот вывод, что всякое другое социально-научное учение необходимо имеет определенные отношения к учению о государстве.

3. Чтобы подробно исследовать отношение государства к совокупности других социальных образований, необходимо, для боль-шей ясности, конструировать понятие общества еще в третьем, самом тесном смысле, в котором оно обнимает все общественные группы, за исключением государства.

Связь государства с ограниченным таким образом обществом составила в новейшее время предмет подробных исследований. В основу этих исследований редко кладется, однако, все сложное существо общественных групп, обычно выдвигается, напротив, только один элемент социальной жизни. Как последний результат социального познания государства нередко выставляются следующие рассуждения.

Всем человеческим интересам присуща необходимая психологическая тенденция проложить себе путь и упрочиться. Но и то, и другое требуют силы. В каждой постоянной человеческой группе, организованной или неорганизованной, существует поэтому стремление приобрести силу и удержать ее. Но самым могущественным социальным фактором силы является государство. Никакая социальная группа не может упрочиться надолго, если она не пользуется защитой или, по крайней мере, признанием со стороны государства. Каждая социальная

94 Здесь находит себе место и понятие товарищества в юридическом смысле, как одна из возможных форм общения.

59

Г. Еллинек. «Общее учение о государстве»

группа стремится поэтому к признанию ее государством и, когда она уже признана, – к осуществлению своих интересов при помощи государства. Поэтому общественные группы, еще не обладающие государственной силой, имеют тенденцию приобрести эту силу через посредство государства, а наиболее сильные социальные интересы – даже власть над государством. Все социальные противоречия суть в то же время отношения борьбы между факторами социальной силы. В государстве мы наблюдаем поэтому непрерывную борьбу господствующих общественных групп со стремящимися к господству или оттесненными от него группами. Некоторые государственные учреждения представляются поэтому результатом компромиссов между противоречащими друг другу притязаниями значительных социальных групп, и часть права означает в каждый данный момент равнодействующую борющихся общественных интересов95. Выяснение связи между развитием права и общественными движениями составляет заслугу социалистов и их последователей.

Научная осторожность должна, однако, протестовать против таких односторонних положений, поскольку ими хотят объяснить все политические проблемы. Против этого говорит уже невозможность строгого разграничения государства и общества, далее – то соображение, что в бесконечном ряду исторических явлений все является одновременно и причиной

иследствием, и поэтому, как уже упомянуто и ниже будет доказано подробнее, жизнь общества не менее подвергается влиянию государства, как и наоборот. Столь же одно-сторонни

ипревратны те конструкции, по которым государство стоит над обществом и которые пытаются обосновать монархии как учреждения, стоящие выше социальных партий96. Индивид вне общества так же невозможен, как и вне государства, и все стремления стоять выше партий не могут помешать монарху быть к определенным социальным группам ближе, чем к другим. Существуют династические интересы, которые имеют партикулярно-социальный, а не общегосударственный характер. Стоящее над обществом государство относится к идеальному, а не к среднему типу государства.

Этому, однако, отнюдь не противоречит то важное положение, которое мы ниже постараемся обосновать подробнее, что государство есть представитель общих интересов своего народа. Не следует, как это часто делают, отождествлять народ и общество. Народ государства совпадает с территорией властвования государства, общество – не совпадает. Значительная часть общественных интересов простирается далеко за пределы каждого отдельного государства, и таким образом, и весь народ превращается в большую общественную группу, его интересы – в интересы партикулярные. Один и тот же общественный интерес различно оценивается поэтому в разных государствах. Стоит вспомнить о положении господствующих церквей и конфессионального меньшинства в различных государствах, чтобы признать, что общий интерес всегда проявляется индивидуализированным по отдельным государствам. Установить общий интерес всего общества и дать ему выражение в государственных учреждениях государство может, по крайней мере в настоящее время, лишь в узких границах.

Для плодотворного научного выяснения взаимодействия государства и общества необходимо монографическое изучение огромной области социальных наук. Только путем специализации, изолированно рассматривающей всякую важную социальную функцию в ее отношении к государству, возможно достигнуть плодотворных результатов. Но эти исследования относятся, как мы должны вновь повторить, не к самому учению о государстве, а к другим спе-

95Наиболее популярное и убедительное изложение связи между социальной и государственной силой принадлежит Lassalle'ю, “Ueber Verfassungswesen” n “Was nun?” Из юристов характер права, как компромисса, наиболее энергично оттенил

Merkel, Recht und Macht, Schmollers Jahrb. V, 1881, стр. 439 сл., Juristische Encyklopädie, стр. 23.

96Учение о социальном государстве исходит от Сен-Симона и диалектически развито Л. Ф. Штайном. Ср. L. Brentano в Schönbergs H. д. pol. Oek., I изд., I, стр. 935 сл. Оно служит основою учения о государстве Gneist’a. Ср. O. Mejer, н. с. стр. 11

сл., Klöppel, Staat und Gesellschaft, 1887, стр. 195 сл.

60

Г. Еллинек. «Общее учение о государстве»

циальным общественно-научным дисциплинам. Ниже мы указываем в общих чертах, в каких направлениях должны идти важнейшие из исследований такого рода.

В. Специальные социально-научные дисциплины

иих значение для учения о государстве

1.Общество, как в форме всеобъемлющего человеческого общения, так и расчлененное на систему групп, образует основу этической деятельности народа. Это фактическое осуществление социальной этики в жизни, которое следует отличать от абстрактных, направленных на достижение морального идеала, этических норм, весьма существенно влияет на характер всех общественных отношений, в том числе и государства97. Господствующие моральные воз-зре- ния и осуществление их в определенную эпоху и у определенного народа, как и в среде определенных социальных групп этого народа, оказывают поэтому глубокое влияние как на человеческие учреждения, так и на фактическую жизнь государства. Это положение проникло в научное сознание раньше всех других положений об отношении общества к государству. Древние греки, в соответствии с их взглядом на государство, усматривали в социальных добродетелях граждан самую прочную гарантию процветания государства, да и вообще этика так тесно связана у них с государством, что Аристотель всецело подчинил ее более широкому понятию политики. И в позднейшей науке о государстве еще жива идея о связи ее с этикой, в частности, ряд подробных исследований посвящен вопросу об отношении этики к политике в современном ее значении. Плодотворные результаты для теоретического познания государства могут быть достигнуты, однако, лишь путем тщательных детальных исследований, которыми выясняется связь конкретных социально-этических состояний с жизнью определенных государств. Наиболее значительные заслуги в этом отношении принадлежат до сих пор историкам, в частности, историкам культуры. Ограничимся указанием на характер и судьбы итальянских государств эпохи Возрождения, которые остались бы совершенно непонятными без тщательного изучения морального состояния Италии того времени.

Но, непрерывно изменяясь вследствие постоянной эволюции социально-этических воззрений, государство, с другой стороны, оказывает влияние на моральное состояние общества своими учреждениями и политической жизнью. На государство нередко падает значительная доля ответственности за социальные неустройства и несправедливости; но путем защиты и поощрения оно может также содействовать поднятию социальной этики. Эти положения настолько очевидны, что едва ли нуждаются в подробных абстрактных доказательствах. Детальные исследования должны, однако, выяснить на определенных отношениях характер и силу влияния государства на социальную нравственность.

2.Другие, исходящие от общества, духовные факторы также находятся в соприкосновении и взаимодействии с факторами государственными. Сюда относятся, прежде всего, социальные нравы, влияние которых на публичные учреждения нередко бывало весьма значительным при их зарождении и первоначальном развитии98, но продолжает проявляться и теперь. Возникшие из господствовавших в обороте нравов церемониальные обычаи еще и теперь не потеряли значения для государства и могут, в частности, проявить значительную правопроизводящую силу в международных отношениях как составная часть comitas gentium и военных обычаев. Весьма энергично влияют также на некоторые стороны государственной жизни

97Сказанное не должно, поэтому, быть смешиваемо с «учением о государственных правах» (Staatssittenlehre), которое Mohl конструирует как особую государственно-научную дисциплину, но которое в действительности представляется только элементом правильно понятой политики, именно учением о тех этических границах, в пределах которых должны быть достигаемы политические цели, и о моральных требованиях, которые могут быть предъявляемы к их осуществлению на практике и

котдельным лицам, поскольку они призваны ему содействовать. То, что Mohl, Encyklopädie, стр. 504, предлагает как результаты этого учения, представляет, впрочем, только ряд общих мест.

98Ср. Н. Spencer, н. с. VII, part. IV; Ihering н. с. II, 3 изд. 1899; Wundt, Ethik, стр. 175 слл.

61

Г. Еллинек. «Общее учение о государстве»

наука, техника, литература и искусство, даже тогда, когда они на первый взгляд не преследуют никаких политических целей. Они образуют часть атмосферы, в которой живут органы государства, и успехи их отражаются поэтому и на изменении воззрений этих последних. Стоит вспомнить только о влиянии просветительных теорий XVIII в. на государственные реформы того времени или о размере влияния, оказываемого политическими писателями и экономистами нашего времени на образование господствующих партий. Типичным примером влияния,

всвою очередь оказываемого государством на эти духовные силы, может служить политическая деятельность величайшего из современных немецких государственных деятелей, давшая новое направление духовной жизни германского народа.

Но всякое познание в этой области конкретно-индивидуально, каких-либо общих правил здесь нельзя установить.

3.Совокупность этических, религиозных, литературных, экономических воззрений создает общественное мнение того или другого более или менее значительного круга99. Его можно определить вообще как господствующее в обществе воззрение на социальные и политические вопросы. Общественное мнение может быть единым, но во многих случаях оно является результатом борьбы воззрений различных общественных групп, причем оно либо основано на компромиссе, либо представляет воззрение сильнейшей группы или групп. Оно проявляется в разных формах: в повседневных собраниях приятельских кружков, постановлениях обществ, в общественных собраниях, петициях, и прежде всего в прессе, в частности,

вповременной печати. В соответствии с его общественным характером оно чуждо организации, которая прочно объединяла бы его. Влияние его на государство проявлялось во все времена и особенно возрастает с прогрессирующей демократизацией общества и расширением участия масс в политической жизни. Оно имеет значение не только для политики, но и для государственного права, так как во многих случаях оно служит единственной санкцией пуб- лично-правовых норм. Оно выходит за пределы отдельного государства, так как теперь существует международное общественное мнение, не менее важное для международной политики и международного права, чем для внутреннего государственного строя. Детально исследовать происхождение, развитие, значение общественного мнения – одна из интереснейших, но в то же время труднейших проблем социальной науки, так как речь идет о явлениях массовой психологии, объект которых трудно поддается наблюдению при помощи наших научных методов.

4.Особое исследование должно быть далее посвящено отношению семьи к государству. Такое исследование образует значительную ветвь специальной социологической литературы, результаты которой, впрочем, нередко представляются сомнительными, по крайней мере, поскольку они пытаются установить общие законы развития примитивных человеческих общественных отношений100. Следует поэтому строго отличать то, что является результатом спокойного исторического исследования, от выводов, основанных на гипотезах и спекуляции в области этнологических и до-исторических изысканий; упуская из виду бесконечное разнообразие человеческих отношений, эти исследования нередко конструируют один общий первоначальный тип семьи или предшествующего семье состояния101. Во всяком случае те результаты, которые можно признать уже прочно установившимися, весьма ценны для понимания

99Подробные исследования об этом важном, но трудно уловимом социальном явлении – немногочисленны. К лучшим относится James Bryce, The American commonwealth, 3 изд. 1895, II ч. IV, стр. 245 сл.

100Об односторонних конструкциях Bachofen'a, Das Mutterrecht, 1861, Мас-Lennan'a, Primitive mariage, 1865, GiraudTeulor, Les origines du mariage et de la famille, 1884; Morgan, Ancient Society, 1877 cp. Starcke, Die primitive Familie, 1888, и Westermarck, The History of Human Marriage, 1891; L. Brentano, Zeitschrift f Social-und Wirtschaftsgeschichte I, стр. 101 сл. На необходимость большей осторожности в обобщениях указывал уже Ch. Darwin, Die Abstammung des Menschen, нем. перев. Carus'a, II, гл. 20; ср. также Zigler, н. с. стр. 50 сл.

101Так, в новейшее время Schmoller, Die Urgeschichte der Familie: Mutterrecht und Gentilverfassung, Jahrb. f. Gesetzgebung XXIII, стр. 1 сл., где он примыкает к Моргану.

62

Г. Еллинек. «Общее учение о государстве»

происхождения, изменения и преобразования примитивных социальных учреждений, эволюция которых имела огромное значение для государства.

Что отцовское и материнское право, которые мы встречаем у различных народов как первичные формы семейного права102, полигамия и моногамия, интенсивность и продолжительность отеческой власти определяли первоначальный рудиментарный строй государства, – очевидно с первого взгляда. Но и на дальнейших ступенях культурного развития семья имеет глубокое политическое значение как в качестве союза, основанного на отношении власти, так

ив качестве экономического союза: стоит вспомнить только о таких явлениях, как домашнее рабство, положение владыки, занимаемое отцом в арийской семье, корпоративный строй германских родов. Расширенные вследствие естественных или социальных причин отдельные семьи, в частности, немецкие Sippen, далее – gentes, филы, кланы и т. д., при известных условиях представляются уже независимыми, основанными на власти союзами и, следовательно, рудиментарными государствами. Упрочение и преобразование семьи государством, относящееся уже к более высокой ступени культуры, также должно быть детально исследовано соответственной специальной социологической дисциплиной.

5.Дальнейшей областью учения об обществе является корпоративный строй, находящийся в тесной связи с государством. Союзы самого разнообразного характера исполняют социальные функции, создавая тем юридическую форму, в которую может вылиться более или менее обширная организация общественных групп. В эпохи слабого развития государственной власти они заменяли само государство или предшествовали государству, которое лишь впоследствии принимает на себя их функции. Широкое развитие корпоративной жизни в средние века доказывает, в частности, что некоторые из сторон государственного управления, которые считаются нами теперь существенными его элементами, в течение столетий не входили в область деятельности государства. В истории общин также есть эпохи, когда они еще не представляются, как теперь, в равной мере необходимыми и независимыми членами государства. Весьма нередко утверждают, что община старше государства и в существе самостоятельна по отношению к нему, и это верно постольку, поскольку соседние интересы и вытекающая из них общественная группировка не созданы или созданы лишь в незначительной мере государством. В процессе образования древних государств, без сомнения, играло значительную роль объединение сельских общин в одно более значительное политическое целое. В колониях рассеянные местные поселения и теперь еще предшествуют возникновению более значительного территориального целого. Американские территории становятся штатами таким образом, что сперва образуются местные поселения, из объединения которых при помощи союзного правительства создается общая организация, которая только впоследствии признается равноправным членом союза Соединенных Штатов. В средние века образование общин нередко совершалось помимо инициативы государства, хотя последнее повсюду и даровало городам права и привилегии. Круг деятельности общины отнюдь не установлялся точно государством,

ипоэтому в городах самостоятельно возникали учреждения и отрасли управления, послужившие для государства образцом для собственной его организации и функционирования.

Но община рано вступает в тесные внутренние отношения к государству и ближе, чем какая-либо другая общественная группа, примыкает к нему, так что в государстве новейшего времени как функции общины, так и характер ее организации всецело зависят от государства. Государство создает также другие союзы, дает им относительную самостоятельность и пользуется ими для своих целей. Но рядом с этим существует весьма широко развитый союзный строй, который государство хотя и регулирует, но по существу не определяет, целью которого служит попечение о социальных интересах; этот строй восполняет индивидуальную деятель-

102 О том, что материнское право было совершенно неизвестно арийцам, ср. Schröder, Deutsche Rechtsgeschichte, 3 изд., стр. 63 и указ, там же в прим. 26 литературу.

63

Г. Еллинек. «Общее учение о государстве»

ность, поддерживает или подготовляет деятельность государства, так что, не зная его, мы не можем получить полного представления об удовлетворении коллективных интересов данного народа. Понятны поэтому попытки Gierke конструировать стоящее между частным и государственным правом право социальное, и L. v. Stein’a – рассматривать союзный строй как составную часть административного права103. С юридической точки зрения, как мы увидим ниже, эти попытки несостоятельны, но социальное изучение государства, составляющее необходимое дополнение юридического его познания, не может обойтись без подробно разработанного учения о союзном строе. Союзы могут оказать глубокое влияние и на политическую жизнь государства, – яркими примерами могут служить лига, якобинский клуб, чартисты. Если обычная фраза о борьбе общества с государством может где-либо оказаться справедливой, то именно в отношении к союзам, так как здесь одна организация сталкивается с другой.

6. Что человеческая деятельность, направленная на производство, обмен и потребление материальных благ, – деятельность экономическая, и вызванная ею группировка общества оказывает самое глубокое влияние на все человеческое, а потому и на государственные отношения, стало теперь истиной банальной, так что науке едва ли не больше приходится вносить ограничений в это положение, чем искать подтверждения его.

Связь между хозяйством и государством проявляется, прежде всего, в том, что государство, эта самая развитая форма общежития, возможно только на определенной экономической ступени. У кочевников, охотничьих и пастушеских племен может быть речь о государстве только в более широком значении личного, основанного на власти, союза. Законченное государство с постоянной территорией появляется только у народов земледельческих. Здесь возникает право частной собственности на землю, усложнившийся процесс производства дифференцирует профессиональные группы, порождает несвободные отношения, и таким образом образуется сложный правопорядок, который нуждается для своей защиты в постоянной власти. Извне необходимость обеспечить хозяйственные блага от врагов ведет к развитию военного устройства. От характера хозяйства зависит затем организация значительного числа государственных учреждений. Государство, ведущее войны и живущее военным грабежом, гораздо интенсивнее концентрирует свои силы, требует от индивида более напряженных услуг на пользу общую, вырабатывает более строгие отношения властвования и подчинения, чем государство земледельческое, менее подверженное опасностям со стороны соседей и покрывающее потребность народа натуральным хозяйством. Не меньшее влияние на организацию важнейших государственных учреждений оказывают на высшей ступени культурного развития денежное и кредитное хозяйство, международная торговля в ее различных формах. Крупные мировые события, прежде всего войны и внутренние перевороты, обусловлены, между прочим, экономическими причинами и, не говоря о тех, которые преследуют исключительно экономические цели, всегда имеют рядом с главной целью побочные хозяйственные цели. Конструировать общие историко-философские или социологические положения о характере связи между государством и экономическими положениями – труд в большинстве случаев малопроизводительный, так как по большей части мы имеем дело со строго индивидуализированными рядами причинностей. Но тем поучительнее выяснение конкретных государственных образований на основе создающих их экономических сил.

Развитие государственного строя также обусловливается повсюду, в числе других факторов, экономическими моментами. Во многих случаях это очевидно. Так, например, необходимость в эпоху господства натурального хозяйства наделить графов земельной собственностью, в связи со своеобразным характером военного устройства в Франкском государстве, также обусловленным экономическими отношениями, послужила основанием позднейшей феодализации государственных должностей и таким образом предопределила характер всей сред-

103 Die Lehre von der vollziehenden Gewalt, 2 изд. III, Das System des Vereinswesens und des Vereinsrechtes.

64

Г. Еллинек. «Общее учение о государстве»

невековой истории публичного права. Некоторые учреждения конституционного государства обязаны своим происхождением финансовым затруднениям князей и вотировке налогов сословиями. Технические изобретения новейшего времени глубоко преобразовали организацию и деятельность государственного управления. Бедность и богатство народа определяют степень культурности государства. Экономические отношения общества, в силу интенсивности и экстенсивности их влияния, являются силами, определяющими характер государства.

Особенно интересным представляется исторически проследить влияние классов – общественных групп, возникающих из различия владения, т. е. как экономического владения, так и обладания властью, – на развитие государства. По социалистической теории, как уже упомянуто, неправильной, содержание учения об обществе исчерпывается историей классов и установлением законов, определяющих их возникновение и влияние. Но поставленная в надлежащие границы, специальная социологическая дисциплина об экономических классах имеет большое значение для понимания государства. Важность ее заключается, прежде всего, в том, что понимаемое таким образом общество является по преимуществу той сферой, в которой наиболее ощутительным образом проявляется неравенство индивидов. Так как это неравенство служит одной из важнейших причин всякой социальной зависимости и юридического господства, то именно эта часть учения об обществе находится в самой тесной связи с учением о государстве. Но чтобы достигнуть здесь прочных результатов, которые были бы чужды духа партийной агитации, необходимо, прежде всего, тщательное исследование деталей. Широкие исторические конструкции, столь распространенные в современной литературе, должны быть оставлены, и следует, прежде всего, выяснить на отдельных, ограниченных в пространстве и во времени отношениях, какое влияние на конкретный строй государственных учреждений и государственной жизни имело экономическое неравенство, а также обусловленные нравами, образованием и профессией преимущества отдельных юридически фиксированных сословий или свободных групп. Кто исследует вопрос научно и потому беспартийно, должен отвергнуть отождествление человека с хозяйственным субъектом. Ибо все явления общественной жизни имеют массово-психологический характер, всякая же массовая психология предполагает психологию индивидуальную. Те же силы, которые господствуют в обществе, должны быть констатированы и в индивиде. Ибо если и допустить, что социальные причины сильнее воли и сознания индивида и даже влияют и формируют индивида вопреки его воле, то все-таки должен быть установлен способ этого влияния, возможного только через посредство индивидуальной психики. Учение о социальных силах, определяющих направление и содержание индивидуального мышления таким путем, который не может быть доказан психологически, есть не что иное как приспособление к новому учению об обществе старого, впоследствии облеченного в форму Гегелевой диалектики учения об идеях. В этом учении индивид рассматривается как орудие высших идей и не сознает поэтому истинного существа своего мышления и действий. В философии истории Маркса – Энгельса, первые зачатки которой следует искать у Сен-Симона, эти силы перенесены из области логического в нелогическое; место таинственного влияния духовных сил заняло теперь не менее непонятное влияние сил материальных.

Догматизм, построенный на немогущих быть доказанными утверждениях, остался тот же, нова́ только модная материалистическая окраска.

Психологическое расчленение индивида, отнюдь не совпадающее с тем, что индивид «сам о себе мнит»104, доказывает, однако, с несомненностью, что на него могут оказывать самое глубокое влияние и иные интересы, кроме экономических, и поэтому созданные им «идеологические формы» не могут быть объясняемы исключительно экономическими условиями производства105.

104К. Marx, Zur Kritik der politischen Oekonomie, 1859, стр. VI, cp. Das Kapital, 2 изд. I, 1872, стр. 6 сл.

105Впоследствии Engels все более ограничивал это учение, и самим Marx'ом первоначально высказанное в более резкой

65

Г. Еллинек. «Общее учение о государстве»

Постоянно, впрочем, повторяется то явление, что в великой социальной борьбе партий один какой-либо элемент человека отождествляется со всем человеком. В эпоху, например, религиозных войн человек рассматривался как существо по преимуществу религиозное; революция и подготовившее ее естественное право искали в свободе существо человека. Человек по природе своей существо свободное – таков основной тезис contrat social106. По теории современного социализма, напротив, человек есть субъект, определяемый исключительно его экономическими интересами, и все другие явления общественной жизни рассматриваются поэтому как побочные продукты этой единственной великой основной силы.

Как и в других социальных областях, так и в области хозяйства государство есть не только следствие, но и причина107. Оно не может, правда, как это предполагается социалистической теорией, руководить всем народным хозяйством. В истории мы встречаем только единичные, отнюдь не могущие быть признанными образцовыми, организации такого рода, каковы, например, государство инков в Перу и государство иезуитов в Парагвае. Но государственный правопорядок, под защитой которого совершается экономическая жизнь, двигает или тормозит ее в самых разнообразных направлениях. Мобилизация земельной собственности, свобода дробления земли, семейные фидеикомиссы и заповедные имения, родовое наследование по закону и свобода завещания, торговые товарищества, векселя и чеки, свободная торговля и покровительственные пошлины и множество других правовых институтов и государственных мероприятий в такой сильной мере регулируют все народное хозяйство, что государство является одним из важнейших факторов конкретного производства и распределения экономических благ. Кроме того, все виды деятельности государства, как показывает уже беглый взгляд на любой государственный бюджет, имеют свою экономическую сторону, так что всестороннее представление о государстве можно получить, лишь подробно изучив его и с экономической точки зрения.

Ho и для специального познания юридической стороны государства, экономическое изучение его имеет величайшую важность. Так как экономические моменты всегда обусловливают государственный строй, то полное познание действующего права и его развития невозможно без экономической основы. В особенности это справедливо в отношении истории публичного права. Относительно истории частного права теперь уже признано всеми новейшими исследо- вателя-ми, что ее не следует отделять от экономической истории, – именно историкам права она всего более и обязана своими успехами.

Одним из важнейших фактов для всестороннего познания государства следует признать тот факт, что оно само есть хозяйствующий субъект. Тем самым оно является высшим органом коллективного хозяйства народа, но, с другой стороны, именно в отношении к другим государствам – особым социальным образованием. Деятельность его в этой области может быть понята только путем детального изучения народного хозяйства. Ей посвящена особая дисциплина –

учение о государственном хозяйстве, или финансовая наука, объединяющая положения, отно-

сящиеся к политической экономии, публичному и частному праву и финансовой политике. Это учение имеет поэтому двойственный характер – оно должно быть отнесено одновременно к государственным и социальным наукам. Всякое обособление соединенных в ней различных элементов повело бы только к неясности или бессодержательности. Самостоятельное финансовое право, например, которое излагало бы только строго юридическое содержание столь

форме, чем позднее, так что в окончательном результате от всего исторического материализма уцелел только тот неоспоримый факт, что ход истории определяется, наряду с другими, и факторами экономическими. Ср. Ed. Berenstein, Die Voraussetzungen des Socialismus und die Aufgaben der Social-demokratie, 1890, стр. 6 сл., далее Masaryk, н. с. стр. 92 сл.

106Renoncer à sa liberté, c'est renoncer à sa qualité d'homme”. Du contret social I, 4.

107Cp. A. Wagner, н. с. I2, кн. VI. Der Staat volkswirtschaftlich betrachtet, и указ, там стр. 870 сл. литературу; далее v. Philippovich Grundriss der politischen Oekonomie 2 изд. 1897, стр. 86 сл.; L. Felix, Entwickelungsgeschichte des Eigenthums, IV1

1896, IVII1, 1899.

66

Г. Еллинек. «Общее учение о государстве»

сложных государственно-экономических институтов, должно было бы, поскольку оно не захотело бы ограничиться простым комментированием действующего законодательства, тщательно выделить значительнейшую часть идейного содержания этих учреждений, чтобы достигнуть своей исключительной цели. Это относится, впрочем, ко всему учению об отдельных админи- стративно-правовых институтах.

7.Детальное выяснение развития социальных образований, создаваемых религиозной жизнью, а равно и влияния их на характер политических отношений составляет задачу особой социально-научной специальной дисциплины. Материал, подлежащий здесь изучению, представляется огромным. Все общественные учреждения находятся первоначально в теснейшей связи с религиозными, и история современного государства есть в то же время процесс постоянного обособления государства от церкви, которые, однако, несмотря на то, находятся в состоянии постоянного взаимодействия. Одну из главных задач историко-политического исследования составляет в настоящее время выяснение вопроса о том, какое влияние оказали на объем

исодержание деятельности государства античное язычество и средневековое христианство, реформация и созданные ею отдельные вероисповедания. С другой стороны, предметом научного исследования является также и влияние государства на религиозные отношения. В настоящее время внешнее принуждение в области религиозных верований лишь редко признается задачей государства, но в течение многих столетий государство весьма энергично осуществляло такое принуждение и оказало могущественное влияние на развитие религий и их внутреннюю жизнь. Сравнение отдельных современных государств, в которых господствуют разные церковно-политические принципы, доказывает, что и теперь государство имеет значительное влияние на религиозную жизнь, предоставляя определенные привилегии или, наоборот, подвергая ограничениям отдельные церкви или установляя законодательным путем полную свободу в сфере религии.

8.Дальнейшей областью учения об обществе являются политические партии108. Они могут быть рассматриваемы с разных точек зрения и представляют обильный материал для научного исследования109. Всестороннее познание существа их возможно, однако, лишь при том условии, если рассматривать их и как общественные образования. Как таковые они характеризуются уже по своим внешним признакам. Они по общему правилу не организованы и в этом отношении аналогичны общественным классам, а где такая организация существует, она не имеет, однако, государственного характера. В публичном правопорядке, понятно, партии как таковой нет места. Внутреннее существо больших партий или, точнее, партийных групп, в общем остающихся неизменными, несмотря на то, что меняются преследуемые ими в данный момент цели и их названия, вообще может быть понято лишь в связи со всей жизнью общества. Политические партии по существу своему представляются группами, которые объединены общими, направленными на определенные государственные цели, убеждениями

истремятся к проведению этих убеждений в жизнь. Рассматривая эти группы в их отношении к социальному преобладанию и государственному господству, мы находим троякого рода группы – господствовавшие прежде, господствующие в данный момент и еще не достигшие господства. Каждая политическая партия, естественно, стремится достигнуть господства или сохранить свое господствующее положение. Группы, прежде господствовавшие, но лишенные, вследствие изменившегося соотношения социальных сил, социального преобладания и госу-

108Здесь я должен ограничиться краткими указаниями на социально-научную разработку учения о партиях. Существую-

щие более обширные исследования Rohmer'a, Die vier Parteien, 1844, Bluntschli, Politik, 1875, Stahl’я, Die gegenwärtigen Parteien in Staat und Kirche, 1863, C. Frantz'a, Kritik aller Parteien, 1864, v. Treitschke, Hist. – polit. Aufsätze, Parteien und Fraktionen III, 4 изд. 1871, стр. 427 сл., не исчерпывают или, по крайней мере, не исчерпывают полностью социального существа партий, так как они исследуют преимущественно другие стороны партийного строя. Ряд тонких, но также преимущественно исто-

рико-политических указаний дает Merkel, Fragmente zur Social-wissenschaft, 1899, стр. 82–346.

109Так, напр., с психологической, этической, статистической, исторической точки зрения. Выяснение их практического значения для государственной жизни составляет одну из задач политики.

67

Г. Еллинек. «Общее учение о государстве»

дарственного господства, образуют основу реакционных партий; группы, в которых господство государственное и социальное совпадают, суть консервативные партии; группы, наконец, еще не господствующие, представляют прогрессивные или радикальные партии, в зависимости от большей или меньшей близости их к господству. Отсюда вытекает и тот факт, что там, где обладающие государственным господством партии являются в то же время и социально преобладающими, они содействуют устойчивости существующего государственного порядка, между тем как партии, стремящиеся к достижению государственного господства, могут достигнуть

иудержать его лишь путем изменения существующего порядка. Поэтому крайние, далекие от социального преобладания, партии всякого рода относятся враждебно к существующему порядку и склонны к освобождению связанных индивидуальных сил.

Рядом с этими большими, можно бы сказать, необходимыми партиями существуют также случайные, с преходящими тенденциями, и ненастоящие (unechte), т. е. такие партии, которые коренятся не в общих условиях народной жизни, т. е., в частности, не в классовых, сословных и профессиональных различиях, а в особых условиях единичного государства. Случайные партии суть те, которые в действительности преследуют не общие цели в области государственного порядка, а индивидуальные интересы, – так, например, если два претендента на престол находят приверженцев во всех классах общества, сама же монархическая форма правления и другие существующие учреждения не входят в область спорного вопроса. Ко второй группе относятся национальные и религиозные партии. Это – партии ненастоящие, так как всякая настоящая партия должна иметь определенную широкую программу государственной поли тики, что невозможно с точки зрения определенной национальности или религии. Фрагментарными могут быть названы те партии, которые стремятся к разрешению отдельного вопроса, не будучи при этом объединены общими воззрениями на всю государственную политику. Они обычно существуют в государствах со значительно раздробленными партиями, в частности, там, где народом руководит односторонняя политика интересов. Таковы, например, фритредеры и аграрии. В общем, однако, и эти фрагментарные партии, хотя они нередко содержат несходные элементы, всегда можно подвести под ту или иную из указанных выше больших групп. Эти группы, какие бы изменения они ни переживали, представляют постоянный элемент партийной жизни, между тем как продолжительность существования всех случайных и фрагментарных партий представляется ограниченной.

Политическая партийная жизнь является, таким образом, с точки зрения учения об обществе, борьбой общества за государственное господство. Этим исключительно объясняется

итот замечательный факт, что необходимые партии в разных государствах принимают те же названия (консервативная, либеральная, демократическая, радикальная и т. д.; название партии реакционной, впрочем, повсюду избегается), несмотря на то, что цели одноименных партий в отдельных государствах так же различны, как различны сами государства по их историческому, национальному, церковному, экономическому положению.

9.Важное значение для образования государства, его строя и судеб имеют национальные различия, ведущие к образованию общественных групп – частью в пределах государства, если территория занята несколькими нациями или частями наций, частью и за пределами отдельного государства, если одна нация населяет несколько государств. Вопрос о природе и происхождении наций, в свою очередь, составляет предмет специального исследования110. Всесто-

110 Самое основательное и обширное исследование о природе нации принадлежит Fr. I. Neumann'y, Volk und Nation, 1888, где указана и использована и вся предшествующая литература. Существенно отлично от социального и политического понятия нации или национальности (строго фиксировать различие между обоими названиями невозможно) важное в разноплеменных государствах юридическое понятие нации, где оно, означая круг лиц, объединенных общностью языка, тем самым означает вытекающее отсюда свойство индивидуума, союзов, публичных учреждений и государственных установлений. Ср. новейшее исследование V. Herrnritt'a Nationalitätund Recht, dargestellt nach der oesterreichischen und ausländischen Gesetzgebung, 1899,

стр. 16 сл.

68

Г. Еллинек. «Общее учение о государстве»

роннее выяснение значения нации для государства составляет одну из существенных задач учения об обществе, результаты которого в этой области должны, в частности, послужить основой важных политических положений. Различие между государствами национальными и разноплеменными приобрело в настоящее время в политическом отношении огромную важность.

Исходить в этом исследовании следует из того положения, которое теперь уже можно признать прочно установленным, что нации суть не естественные, а историко-социальные образования. Выяснение существа нации, как и всякое фиксирование явлений, непрерывно меняющихся в своем историческом течении, составляет одну из труднейших задач науки. Нельзя установить прочного, подходящего для всех наций признака. Таким признаком не может служить, прежде всего, естественная общность племени, так как все современные нации образованы из различных, этнологически нередко далеко отличных друг от друга, племен. Так, современные итальянцы происходят от этрусков, римлян, греков, германцев, сарацинов; французы – от римлян, галлов, бриттов, германцев; русские представляют смешение многочисленных славянских и неславянских племен. Лучшим доказательством того, что объединенная общностью расы масса не тождественна с нацией, могут служить американцы, в жилах которых течет кровь почти всех рас. Если даже нация по исключению сохранила чистую кровь, то и в этом случае связующим звеном ее служит не эта общность крови, а общность исторических судеб и определенных культурных элементов. Даже там, где общность племени имеет, по-видимому, непосредственное национально-объединяющее влияние, не это самое естественное единство, а сознание его, определенные чувства и представления, связанные с этим сознанием, являются национально объединяющим элементом. Не может служить прочным отличительным признаком наций и язык. Существуют разные нации, говорящие на одном

итом же языке (англичане – говорящие по-английски ирландцы – американцы, испанцы – говорящие по-испански американские нации, португальцы – бразильцы, датчане – норвежцы и т. д.), как, с другой стороны, существуют небольшие объединенные общностью языка группы или части различных по языку племен, которые считают себя не только политически, но и национально объединенными с народами, говорящими на других языках, как, например, баски

– испанцы, бретонцы – французы, валийцы – англичане, и др. И в пределах нации с одним общим литературным языком могут существовать настолько значительные различия в народном языке, что их нельзя рассматривать просто как различные говоры; таково, напри-мер, различие между верхне- и нижненемецким, французским и провансальским. Религия не есть уже теперь религия национальная; к одной и той же нации могут принадлежать последователи разных религий; но и религия, подобно языку, может служить одним из конститутивных элементов нации. Так, хорваты и сербы говорят на одном и том же языке, но первые принадлежат к римско-католической, а последние – к греческой церкви и поэтому считают себя разными нациями. Государство также не является необходимым элементом нации, так как не все нации представляются и государственно-объединенными, а несколько наций или частей их могут жить в од-ном государстве. С другой стороны, общность государственной власти в сильнейшей мере содействовала образованию наций.

Невозможно, таким образом, установить единый прочный, объективный критерий нации

инельзя найти такового в какой-либо постоянной комбинации нескольких элементов. Из этого следует, что нация не есть что-либо объективное, в смысле внешне существующего. Она относится, напротив, к обширному классу социальных явлений, которые вообще не могут быть измеряемы внешними мерилами. Нация есть нечто существенно субъективное, т. е. свойство определенного содержания сознания. Группа людей, сознающих себя объединенными множеством общих своеобразных культурных элементов и общим историческим прошлым и потому отличными от других людей, образует нацию111. Объективное, основанное на общности про-

111 Е. Renan. Qu'est ce qu'une nation, 1882: „Une nation est une âme, un principe spirituel, стр. 26. „L'homme n'est esclaveni de

69

Г. Еллинек. «Общее учение о государстве»

исхождения, единство разных человеческих групп, единство расовое или племенное, проявляется уже на заре истории и даже значительно раньше. Субъективное единство нации, напротив, по своей природе есть продукт высшей культуры и, хотя издавна уже находится в зародышевом состоянии, но с полной силой проявляется лишь в новейшее время. Пока она не существует вовсе или существует лишь в зачатке, не существует и политической теории, которая была бы построена на каких-либо внутренних качествах народа. Ни античная, ни средневековая политика не требуют, чтобы народности, внутренне связанные и потому сознающие себя едиными, в противоположность другим народностям представляли и вовне особые государства. И в новейшее время естественно-правовое учение о государстве первоначально исходит от абстрактного человеческого индивида и знает поэтому только юридическую идею народа, объединенного в государстве, – о нации как народе в культурном смысле нигде еще нет речи. Еще в XVIII столетии Монтескье, стремящийся исследовать все определяющие государство элементы народной жизни и первый предугадывающий связь между правом и нацией112, не подозревает о влиянии наций на образование государств. Это влияние обусловлено именно интенсивностью национального чувства. Что чувствует себя единым, стремится усилить и развить это единство; но это достижимо только посредством сильной организации, возможной только в государстве. Политика еще ближайших к нам столетий, расширявшая территорию государств, совершенно не считаясь с национальными особенностями населения, сделалась поэтому в новейшее время в европейских государствах невозможной или опасной.

Нация, по существу, имеет динамический характер. Народ может быть нацией в большей или меньшей степени, т. е. чем слабее чувство культурного единства, тем менее резко выражена нация, чем больше число и существеннее свойство объединяющих культурных элементов, тем сильнее и глубже сознание единства в национальной группе. Поэтому и отдельный индивид может в большей или меньшей степени считать себя членом нации в соответствии со значительностью и интенсивностью национальных культурных элементов, оказавших на него влияние. Чем выше своеобразная культура народа, тем богаче объединяющее его членов историческое прошлое, тем более развита и нация, отсутствующая поэтому на низших ступенях культуры. Для того чтобы развилось национальное чувство, должно еще присоединиться противопоставление себя другим нациям. У эллинов было поэтому высокоразвитое племенное чувство, но не полное национальное чувство в современном смысле по отношению к варварам, так как они не признавали этих варваров носителями своеобразной культуры; точно так же у римлян отсутствовало чувство противоположения себя как однородного культурного целого покоренным ими народам. Аналогичные явления наблюдаются и в настоящее время в отношениях цивилизованных наций к полу – и нецивилизованным племенам. Поскольку не затрагиваются непосредственные политические интересы отечественного государства, сталкивающиеся с этими племенами чувствуют себя не немцами, французами, итальянцами и т. д., а европейцами или, в отношении к цветным, белыми.

10. Международное общение также должно составить предмет специального исследования для того, чтобы можно было прийти к прочным выводам о значении его для жизни отдельного государства. Часть этих международных отношений относится к уже упомянутым выше областям. Церкви и другие религиозные общения, общественные классы, нации нередко выходят за пределы отдельного государства. В частности, значительные конфессиональные группы и, прежде всего, католическая церковь с ее единой организацией, как и экономические классы, образуют международные общения более или менее значительной интенсивности. Вся

sa race, ni de sa langue, ni de sa réligion, ni du cours des fleuves, ni de la direction des chaînes de montagnes. Une grande agrégation d'hommes, saine d'esprit et chaude de coeur, crée une conscience morale qui s'appelle une nation”, стр. 29. Нация в собственном смысле есть «более или менее значительное население, приобретшее, вследствие высокого своеобразного культурного развития, своеобразную общую природу, переходящую из поколения в поколение». Neumann, стр. 132.

112 De l’esprit des lois. 1. XIX.

70

Г. Еллинек. «Общее учение о государстве»

духовная и экономическая жизнь культурных народов не есть что-либо замкнутое в пределах нации – факт, влекущий за собой ряд социальных последствий. Всемирные выставки, всякого рода международные конгрессы суть очевидные, из года в год повторяющиеся последствия международного социального общения. Но и суверенные государства как члены международного общения образуют неорганизованное или проявляющееся лишь в случайных организациях общество государств, в пределах которого политические интересы создают меняющиеся, нередко противоположные друг другу группы, которые повторяют в своих взаимных отношениях тип заключающихся в пределах отдельных государств общественных групп. Было бы весьма благодарной задачей выяснить влияние международного общения на правопорядок отдельных государств. Весь строй современных государств обусловлен, между прочим, этим общением. Проявляющаяся, при всех индивидуальных различиях, поразительная однородность структуры современных государств во многих важных отношениях основана, несмотря на влияние английских и французских учреждений на учреждения других государств, не на простой рецепции внешне воспринятого чужого права, а на однородности общественных отношений. Последние имели и то последствие, что основные черты современной организации управления, и именно по французскому образцу, сделались в течение XIX столетия существенно однородными в европейских государствах. Точно так же социально-политические реформы, предпринимаемые в каком-либо государстве, тотчас же отражаются теперь, в силу однородности социальных отношений, и за пределами этого государства, как это показывает история рабочего законодательства и, в частности, страхования рабочих.

11. Выше мы уже указали на то, что государство не только испытывает на себе влияние других общественных отношений, но и, в свою очередь, само на них воздействует. Характер этого влияния должен составить предмет особого научного исследования. Об этом влиянии мы скажем здесь лишь несколько слов. Следует, прежде всего, отличать сознательное, намеренное воздействие от несознательного и ненамеренного. Последнее, в теории нередко упускаемое из виду, по общему правилу гораздо сильнее первого. Государственные учреждения, даже в тех случаях, когда они непосредственно преследовали совершенно иные цели, оказывали огромное влияние на образование и устойчивость нации, на распространение и вытеснение религии, на создание и смягчение социальных различий. Наиболее ярким примером может служить разгром феодального общества во Франции абсолютной монархией, не терпевшей рядом с собой никакой другой силы в государстве. Благодаря последовательной политике королей общество было, однако, в то же время нивелировано и демократизировано, и этим подготовлена почва для революции, – результат, который, конечно, не входил и не мог входить в расчеты монархов. Государство нередко оказывало значительное ненамеренное влияние даже на язык и литературу. В государствах с различными языками и диалектами литературным языком делался по общему правилу язык двора и высших учреждений113. Так, господство северофранцузских королей в немалой мере содействовало низведению некогда столь цветущего провансальского языка на степень диалекта; так, кастильский язык сделался в борьбе с каталонским единственным испанским литературным языком со времени объединения Испании под властью кастильских королей, как и верхненемецкий язык был языком имперских учреждений. Самостоятельное политическое развитие содействовало, между прочим, возведению голландского языка со степени нижненемецкого диалекта на степень особого языка. Строй государства оказывает величайшее влияние даже на характер народа. Привычка к приказаниям и повиновению, возможность сознательно направленной на определенную цель деятельности в соответствии с существующими политическими отношениями, доверие к предусмотрительно-

113 О влиянии государства на язык мы странным образом едва находим указания как в государственно-научной, так и в лингвистической литературе. Arnold, Kulturund Rechtsleben, 1865, стр. 67 дает некоторые указания весьма общего характера; систематического исследования, которое было бы посвящено этой интересной проблеме, мы не знаем.

71

Г. Еллинек. «Общее учение о государстве»

сти и справедливости правительства, вера в непрерывное развитие государства и всевозможные другие государственные отношения оказывают глубочайшее влияние на все мышление и деятельность человека. Впервые познал это, с присущей ему глубиной, Платон, у которого различным государственным формам соответствуют разные характеры114. В среднем характере немца, австрийца, русского и т. д. явно проявляется влияние специфических особенностей их государств.

Когда государству приписывают лишь незначительное влияние на социальные отношения, то имеют в виду только намеренное воз-действие государства на общество. Ибо специфическое средство воздействия государства, его власть, как все извне привходящее, не обладают способностью осуществлять глубокие преобразования, которые частью происходят в самом человеке, частью ускользают от воздействия всякой внешней власти даже там, где они проявляются вовне. Никакая принудительная власть не в состоянии разрушить, например, общности интересов между членами экономического класса. Но где государственная власть приводится в действие для достижения определенного социального результата, конечный эффект совершенно выходит за пределы возможного предвидения. Освобождение крестьян, признание свободы экономической деятельности, мобилизация земельной собственности оказали глубокое влияние на преобразование современного общества, но степень и характер этого влияния лишь в незначительной мере сознавались творца-ми этих мероприятий, вызываемых притом по большей части требованиями, предъявляемыми обществом к государству. По исключению государство может создать прочный, хотя бы только и отрицательный, социальный результат при помощи грубой силы, как это показывает пример антиреформационной деятельности католических государств или господство Конвента во Франции. Но и такие результаты ограничены

ине прочны, чему доказательством служат признание свободы религии в этих государствах и французская реставрация.

Учение об обществе указывает поэтому границы возможного для государства. Прогрессивное изменение, развитие и регресс всего общества государство может регулировать соответственно своим целям лишь в узких границах. Оно может, правда, своей сознательной деятельностью несколько отклонить течение социальной жизни, замедлить или ускорить быстроту его, но неизвестную ему цель этого движения оно не может ни определить, ни отодвинуть.

Социальное изучение государства представляется, таким образом, необходимым коррективом юридического. Наука права утверждает, что суверенное государство стоит выше всякой другой организованной власти и никакой власти не подчинено. Но могучим силам социальной жизни, действующим не в форме сознательной, направляемой волей силы, подвластен и этот суверен. Юрист дол-жен поэтому остерегаться смешения его мира норм, долженствующих управлять жизнью государства, с самой этой жизнью. Все формально-юридические представления о всемогуществе государства, гипотетически вполне допустимые, исчезают, как только мы из мира юридически возможного вступаем в мир социальной действительности. Здесь действуют исторические силы, которые образуют и разрушают самодовлеющее бытие государств, лежащее вне всяких юридических конструкций. К этому самодовлеющему бытию приложимы гениальные слова столь часто непонимаемого немецкого мыслителя115: для образования, бытия

ипадения государств не существует иного форума, кроме суда мировой истории. Нормы этого суда, без сомнения, не совпадают с нормами юристов.

114Rep. VIII, 544 сл.

115Ср. Hegel, стр. 423 сл.

72